Толстой Лев - Живой труп

Когда в сентябре 1911 года была впервые издана и поставлена на сцене пьеса "Живой труп", она поразила публику смелой новизной и оригинальностью. Среди критиков, возбужденных сенсацией — вторым рождением неизвестной драмы Толстого, более десяти лет пролежавшей под спудом в бумагах писателя, — чувствовались недоумение, растерянность: и по существу, и по форме пьеса во многом отличалась от всего, что писал Толстой в последние годы. Она была совсем не похожа на его драматические опыты 80 - х годов — драму "Власть тьмы" и комедию "Плоды просвещения". Многое в драме "Живой труп", и, главное, сочувственное изображение Феди Протасова, идет в разлад с важными сторонами толстовского учения. Толстой - проповедник считает, что главная задача человека "в избавлении себя от разного рода пьянства — вина, женщин, тщеславия и всякой суеты, в соблюдении себя чистым сосудом. Если только душа человека чиста, то бог поселяется в ней”. Герой же его пьет, гуляет с цыганами, проматывает деньги, бросает жену с ребенком... В "Живом трупе" Толстой как бы отступал от позиции старого моралиста, поверяя характеры героев не теоретическими догмами, а жизненной логикой.

Первоначальный замысел "Живого трупа" — тема трагедии трех хороших людей, безвинно пострадавших от слепой буквы закона (прокурор Давыдов рассказал Толстому о судебном деле супругов Гимер). "Самое удивительное и самое жизненно ужасное во всем этом деле, — говорил Толстой, — то, что все участвующие — хорошие люди. И прежний муж — человек хороший, и новый — хороший, и жена — добрая, трудолюбивая женщина, и судьи — хорошие, сердобольные люди, — все хорошие. И, несмотря на это, жизнь трех людей все - таки приносится в жертву какому - то неумолимому богу". Но между первым замыслом художника и конечным его воплощением лежит пропасть...